Максім Карпіцкі: Я нядаўна гутарыў са сваім сябрам і ён сказаў, што адзіны беларускі фільм, які ён памятае яшчэ са школы, гэта твой фільм.
Ілля Бажко: Если ещё со школы, то я догадываюсь, что это за фильм. Наверное, пародия, которую я снял, когда ещё совсем отроком был, — «Терминатор».
М.К.: «Тэрмінатар», так.
І.Б.: Это тот самый случай, когда лучше 100 раз услышать, чем один раз увидеть. Мне иногда говорят, Илья, у тебя такой охуенный фильм, «Терминатор», а я говорю, ребята, у вас плохой вкус. Просто попала в руки камера. Это было так давно и я так много про это говорил… Мне понравилось снимать «Терминатора», потом даже посмотреть пару раз понравилось.
М.К.: Распавядзі, чым ты займаўся ў час паміж «Тэрминатарам» і сваім пакуль што апошнім фільмам, «Шлюбам».
І.Б.: За это время хобби переросло в работу и я стал зарабатывать деньги. Реклама, документальные рекламные фильмы, свадьбы, опять же. Снимал много автогонок. А когда хотелось подурачиться, я брал камеру и мы что-нибудь снимали. Встретил киноклубовцев, всю эту минскую тусовку, кинокооператив. Саша Марытынюк что-то всё время организовывал, и я решил с ними как-то познакомиться. А как познакомишься? Здрасьте, я «хер с горы»? Нет, здрасьте, я кино буду снимать! И тогда мы начали снимать фильм «Санитариум». Даже вложили какой-то бюджет, очень всё было дорого у нас, отсняли охрененный тизер, и всё, на этом всё заглохло. Зато я со всеми познакомился.
Потом надо было поступить в институт. Я решил прийти учиться не с пустыми руками, снял пятикурснику фильм «Авель». Это был самый постный высер из всех, что я снял. Я тогда решил, что там в институте сидят старики с бородами, нужно что-то для них снять, уважить стариков. Ну и снял вот этот фильм.
М.К.: Так што ты не толькі «Тэрмінатара» зьняў раней за «Тэрмінатара 5», але і «Авеля» раней за «Авеля».
І.Б. «Авель» получился постным, но свою цель он выполнил на 100%, меня сразу взяли в Академию искусств на режиссера, на заочное. Сначала я пришёл совсем робкий, думал, что сейчас меня тут всему научат, это же всё-таки академия, а увидел я там только обшарпанные, обцарапанные парты. Только этими партами мне и запомнилась академия. Пять раз в год видишь преподавателя, который говорит тебе сделать какую-нибудь работу. В итоге ко 2-му курсу я начал их троллить, снимать всякие провокации. Снял документальный фильм про скотобойни, как там с животными обращаются. Потом я снял «Кирляндию». Оценки мне ставили хорошие, потому что технически всё было хорошо, но вот тема всегда у меня была… «Кирляндию» я не показывал вообще преподавателю, показал только на экзамене перед комиссией, поэтому преподаватель был на меня рассержен. И последнее, что сделал для института, это «Брак». Как сказал преподаватель, это самое пошлое, неудобное и мерзкое кино, что он видел за всю историю преподавания. Я поначалу расстроился, потом подумал, что можно это комплиментом посчитать.
М.К.: Цізер так і назвалі, «Тизер к очень пошлому фильму».
І.Б.: Там вообще такая история, столько волос потерял с этим «Браком». Оказывается вдруг, экзамен у меня, как всегда, и я начинаю что-то делать за три недели до экзамена. А у меня нет идеи. И вот я как раз снимал одну свадьбу, долго монтировал. Прихожу сдавать, а они развелись уже. Мне, конечно заплатили, но я понял, что все старания напрасны и фильм этот вряд ли кто нибудь посмотрит. Меня тогда это так разозлило, и я говорю друзьям, давайте снимем что-нибудь про брак. Мы тогда тусовались на киноклубе «Север», смотрели кино без передышки, 24 часа в сутки. Был северяк Сашка Немцов и Лина Медведева, с ними я и начал снимать кино. У меня не было сценария, где-то за два дня до съёмок начал что-то писать, показал одной девушке, вкусу которой я доверяю, Александре Давыденко, и она сказала, что сценарий какой-то слишком сладкий. В итоге я выбросил сценарий и начал снимать на ходу, как в старом добром «Терминаторе». Перед тем, как снимать фильм, я выложил в интернете сообщение: «Приходите на съёмки, будем снимать дерзкое кино про свадьбу.» На удивление, пришла куча народу. Еще и друзей позвал. Мне повезло с девочкой, которая играла типичную жену Марту [Наста Васіліса]. Она модель и актриса. Василиса была рада постебать типичных телочек. На роль главного персонажа пришёл какой-то парень с остановки [Аляксандр Прашута]. Он потом пожалел, что пришёл сниматься, потому что ему пришлось с Мартой пережить целый роман. Мы ведь не просто сняли всё за день и ушли, а снимали по чуть-чуть восемь дней, кому сказать стыдно. За эти восемь дней они пережили типичный быстрый роман, после которого разводятся. Тогда же я узнал, что Беларусь — вторая страна в мире по семейным разводам.
В общем, снял я всё это, смонтировал и принёс преподавателю. Уже в конце, когда вот-вот экзамен, и он уже не может сказать, что исправить. Пришла вся комиссия. Ту сырую версию он даже до половины не досмотрел. Он впервые ругался матом, брызжал слюной. Технически, опять же, там всё верно: картинка, операторские планы, но, бля, содержание! Так вот мой препод сказал, что это самое мерзкое, что он видел за всю историю преподавания, самое неудобное, он прямо по стулу елозил на некоторых сценах. Я давай придуриваться: «Скажите мне, какие тут проблемы, что можно исправить в фильме.» Другой препод, когда это услышал, меня за ухо оттягал. Так, с любовью. И, по-моему, назвал фильм психологической порнографией. В итоге я решил, что цели я достиг, оценку за курсовую работу получил, можно ложить фильм на полку. На широкую публику мне не хотелось фильм выносить, потому что он казался очень злым. А нет, фигушки, там столько друзей снималось и все говорят: «Показывай фильм, куда ж без этого.» Вот тут я потерял больше всего волос, потому что понимал, что фильм хромает на обе ноги. И потом я целый год приводил его в порядок. Получился, в конечном счёте, добротный белорусский grind-house, такая комедия абсурда.
М.К.: Ты выкарыстаў у фільме эфект стылізацыі пашкоджанняў стужкі, гэта нагадвае эстэтыку старых DIY-фільмаў. У цяперашняга, лічбавага DIY іншая эстэтыка, іншыя дэфекты, чаму ты да гэтага звярнуўся?
І.Б.: Мне хотелось как-то визуально поднять фильм, и я очень давно хотел попробовать эти царапанности. Причём не просто с помощью плагина. Я разобрался, откуда берутся эти царапины на плёнке, рисовал их недели две. Царапал, сканировал, волосы со своей головы срывал, пепел на сканер сбрасывал. Этот приём вдобавок отражает и суть слова «брак»: сначала кажется, что имеется в виду только бракосочетание, а оказывается, что и бракованный, грязный, сто раз перемонтированный фильм.
М.К.: Як, на тваю думку, успрымуць фільм гледачы, што не ўдзельнічалі ў стварэнні фільму, не ведаюць кантэксту?
І.Б.: Фильм найдёт своего благодарного зрителя. Это, конечно, будут немногие, но кому-то он точно понравится.
М.К.: Цяпер абавязковае пытанне. Ці сочыш ты за беларускім кіно? Што цябе з апошняга зацікавіла, запомнілася? Дрэннае і добрае, незалежнае і беларусьфільмаўскае.
І.Б.: С Беларусьфильмом как-то не сложилось, сложный вопрос. В этом году мне понравился какой-то фильм про любовь, там они ездили в электричках, кричали в лесу [«Счастливые дни» Марыі Манаковай і Змітра Ляўкоўскага]. Никита Лаврецкий выделялся, последних фильмов не видел. Ну и друзья. Вот Артём Лобач сейчас что-то серьёзное снимает. Работает вместе с Александром Олейниковым, талантливым оператором. Игорь Чищеня снимает документальные фильмы, вот про Такинданга снял хороший фильм. На фестивале [Cinema Perpetuum Mobile] посмотрю, что ещё нового.
Молодое кино Беларуси